Неточные совпадения
Стоя в холодке вновь покрытой риги с необсыпавшимся еще пахучим
листом лещинового решетника, прижатого к облупленным свежим осиновым слегам соломенной крыши, Левин глядел то сквозь открытые ворота, в которых толклась и
играла сухая и горькая пыль молотьбы,
на освещенную горячим солнцем траву гумна и свежую солому, только что вынесенную из сарая, то
на пестроголовых белогрудых ласточек, с присвистом влетавших под крышу и, трепля крыльями, останавливавшихся в просветах ворот, то
на народ, копошившийся в темной и пыльной риге, и думал странные мысли...
Утром восходило опять радостное солнце и
играло в каждой повисшей
на листьях капельке, в каждой луже, заглядывало в каждое окно и било в стекла и щели счастливого приюта.
Какую роль
играет этот орех здесь, в тропических широтах! Его едят и люди, и животные; сок его пьют; из ядра делают масло, составляющее одну из главных статей торговли в Китае,
на Сандвичевых островах и в многих других местах; из древесины строят домы,
листьями кроют их, из чашек ореха делают посуду.
Дети
играют на улице, у берега, и их голоса раздаются пронзительно-чисто по реке и по вечерней заре; к воздуху примешивается паленый запах овинов, роса начинает исподволь стлать дымом по полю, над лесом ветер как-то ходит вслух, словно
лист закипает, а тут зарница, дрожа, осветит замирающей, трепетной лазурью окрестности, и Вера Артамоновна, больше ворча, нежели сердясь, говорит, найдя меня под липой...
Бывало — зайдет солнце, прольются в небесах огненные реки и — сгорят, ниспадет
на бархатную зелень сада золотисто-красный пепел, потом всё вокруг ощутимо темнеет, ширится, пухнет, облитое теплым сумраком, опускаются сытые солнцем
листья, гнутся травы к земле, всё становится мягче, пышнее, тихонько дышит разными запахами, ласковыми, как музыка, — и музыка плывет издали, с поля:
играют зорю в лагерях.
На дворе стояла оттепель; солнце
играло в каплях тающего
на иглистых
листьях сосны снега; невдалеке
на земле было большое черное пятно, вылежанное ночевавшим здесь стадом зубров, и с этой проталины несся сильный запах парного молока.
Ижбурдин. Какие они, батюшка, товарищи? Вот выпить, в три
листа сыграть — это они точно товарищи, а помочь в коммерческом деле — это, выходит, особь статья. По той причине, что им же выгоднее, коли я опоздаю ко времени, а как совсем затону — и того лучше. Выходит, что коммерция, что война — это сюжет один и тот же. Тут всякий не то чтоб помочь, а пуще норовит как ни
на есть тебя погубить, чтоб ему просторнее было. (Вздыхает.)
Юлия была уж взволнована ожиданием. Она стояла у окна, и нетерпение ее возрастало с каждой минутой. Она ощипывала китайскую розу и с досадой бросала
листья на пол, а сердце так и замирало: это был момент муки. Она мысленно
играла в вопрос и ответ: придет или не придет? вся сила ее соображения была устремлена
на то, чтоб решить эту мудреную задачу. Если соображения говорили утвердительно, она улыбалась, если нет — бледнела.
Свежий ветерок врывался сквозь чугунную решетку в окно и то приподнимал ткань
на престоле, то
играл сединами священника, или перевертывал
лист книги и тушил свечу. Шаги священника и дьячка громко раздавались по каменному полу в пустой церкви; голоса их уныло разносились по сводам. Вверху, в куполе, звучно кричали галки и чирикали воробьи, перелетавшие от одного окна к другому, и шум крыльев их и звон колоколов заглушали иногда службу…
Внизу молодой куст малины, почти сухой, без
листьев, искривившись, тянется к солнцу; зеленая игловатая трава и молодой лопух, пробившись сквозь прошлогодний
лист, увлаженные росой, сочно зеленеют в вечной тени, как будто и не знают о том, как
на листьях яблони ярко
играет солнце.
Соня
играла на пианино, и он сразу узнал столь любимую им вторую рапсодию
Листа.
В этот день, вследствие холода, мало пошло народу
на базар. Пили уже второй день дома. Дым коромыслом стоял: гармоники, пляска, песни, драка… целый ад… Внизу, в кухне, в шести местах
играли в карты — в «три
листа с подходцем».
Пели зяблики, зорянки, щебетали чижи, тихо, шёлково шуршали
листья деревьев, далеко
на краю города
играл пастух, с берега Ватаракши, где росла фабрика, доносились человечьи голоса, медленно плывя в светлой тишине. Что-то щёлкнуло; вздрогнув, Наталья подняла голову, — над нею,
на сучке яблони висела западня для птиц, чиж бился среди тонких прутьев.
Катерина Львовна приподнялась
на локоть и глянула
на высокую садовую траву; а трава так и
играет с лунным блеском, дробящимся о цветы и
листья деревьев. Всю ее позолотили эти прихотливые, светлые пятнышки и так
на ней и мелькают, так и трепещутся, словно живые огненные бабочки, или как будто вот вся трава под деревьями взялась лунной сеткой и ходит из стороны в сторону.
Лес осенью был еще красивее, чем летом: темная зелень елей и пихт блестела особенной свежестью; трепетная осина, вся осыпанная желтыми и красными
листьями, стояла точно во сне и тихо-тихо шелестела умиравшею листвой, в которой червонным золотом
играли лучи осеннего солнца; какие-то птички весело перекликались по сторонам дороги; шальной заяц выскакивал из-за кустов, вставал
на задние лапы и без оглядки летел к ближайшему лесу.
Рано утром, когда я спал, Мухоедов уехал в Пеньковку один; я проснулся очень поздно и долго не мог сообразить, где я лежу. Солнечные лучи яркими пятнами
играли на задней стене; окна были открыты; легкий ветерок врывался в них, шелестел в
листьях плюща и доносил до меня веселый говор леса, в котором время от времени раздавались удары топора; я оделся и вышел
на крыльцо, где уже кипел
на столе самовар.
Он спит, — и длинные ресницы
Закрыли очи под собой;
В ланитах кровь, как у девицы,
Играет розовой струёй;
И
на кольчуге боевой
Ему не жестко. С сожаленьем
На эти нежные черты
Взирает витязь, и мечты
Его исполнены мученьем:
«Так светлой каплею роса,
Оставя край свой, небеса,
На лист увядший упадает;
Блистая райским жемчугом,
Она покоится
на нем,
И, беззаботная, не знает,
Что скоро
лист увядший тот
Пожнет коса иль конь сомнет...
Бобоедов. О, еще бы! Обязательно в каждом! И должен вам сказать, что мы, администрация… именно мы являемся истинными ценителями искусства! Пожалуй, еще купечество. Возьмите, например, сборы
на подарок любимому артисту в его бенефис…
на подписном
листе вы обязательно увидите фамилии жандармских офицеров. Это, так сказать, традиция! Где вы
играете будущий сезон?
Теперь
на дне ее были старые
листья и мох, тут же валялись кости и бычьи рога, которыми
играли волчата.
Он любил хорошо поесть и выпить, идеально
играл в винт, знал вкус в женщинах и лошадях, в остальном же прочем был туг и неподвижен, как тюлень, и чтобы вызвать его из состояния покоя, требовалось что-нибудь необыкновенное, слишком возмутительное, и тогда уж он забывал всё
на свете и проявлял крайнюю подвижность: вопил о дуэли, писал
на семи
листах прошение министру, сломя голову скакал по уезду, пускал публично «подлеца», судился и т. п.
Я посмотрел, знаете,
на нее: цвет лица, кажется бы, бледный, а между тем румянец, как два врезанные розовые
листа,
играет. «Ну, пожалуй, думаю, судя по этому, есть от чего и похандрить»; однако не выказал этого, а, напротив, еще говорю...
На дубовом письменном столе в порядке лежали книги и бумаги. Солнечные лучи, пробиваясь сквозь жалюзи, весело
играли на зеленом сукне стола и
на яркой бронзе письменных принадлежностей. У окон величественные латании, нежные ареки и кенции переплетали узоры своих
листьев. В кабинете было комфортно и уютно.
За время сна Андрея Ивановича небо очистилось, и яркие лучи лились в окно. Конфорка самовара и медная ручка печной дверцы
играли жаром, кусок занавеси у постели просвечивал своими алыми розами, в столбе света носились золотые пылинки; чахлые
листья герани
на окне налились ярко-зеленым светом.
Кучера, высадив господ у подъезда, въехали к нам
на двор и, сойдя с козел, принялись
играть между собою в три
листа.
На груди имел он маленькое хрустальное распятие, в котором солнышко, прокрадываясь сквозь
листья дерев, по временам
играло.